– Так-так-так, – задумчиво произносит суховатый старичок.
Он крутит моего сынишку на пеленальном столике и внимательно осматривает. Я с волнением наблюдаю за этим.
Удивительно, но Левушка в его руках не кричит и не капризничает. Напротив, хихикает и играет с доктором в «гляделки».
– Значит, говорите, запоры у него? – смотрит на меня, приспуская очки.
– Да, – киваю. – Сильные и постоянно.
– Сам в туалет не ходит? – задает уточняющий вопрос.
– Первые шесть месяцев, пока были только на груди, все было нормально. А потом, – вздыхаю. – Как начала давать прикорм, так все. Закончилась наша жизнь без запоров.
– Ничего, ничего, – возвращается к Левушке. Принимается исследовать его попку. – Сейчас мы кое-что проверим, – все так же задумчиво говорит.
Наблюдаю за уверенными и спокойными движениями врача, ни на секунду не оставляю без внимания сына. Я напряжена до предела. Готова в любой момент подняться, подбежать к своему малышу и начать его успокаивать.
Левушка всегда плачет у других врачей.
Но земский доктор, видимо, не входит в этот список.
На самом деле, старичок в белом халате и очках мне напоминает доктора Айболита из всеми любимой детской сказки. Такой же улыбчивый и добродушный.
– Угу, – многозначительно произносит врач. – Нашел!
– Что нашли? – тут же подаюсь вперед. В ушах от волнения аж грохочет.
– Мамочка, одевайте малыша. – Доктор отдает мне Левушку. – А я пока кое-что проверю.
– Хорошо, – растерянно соглашаюсь.
Пытаюсь прочитать по лицу врача, что именно он нашел, но на его лице застыла профессиональная маска. Ничего не понятно.
Одеваю сына, беру на руки и сажусь напротив. Петр Геннадьевич внимательно и с сочувствием на меня смотрит.
– Что с моим сыном? – задаю в лоб вопрос.
От волнения голос пропадает и начинает хрипеть. Приходится сделать усилие над собой, чтобы меня было слышно.
– Прежде всего вам нужно успокоиться, – обращается ко мне доктор. – Мой диагноз не точен, скажу сразу. Я не специалист для его постановки.
– А кто специалист? – Отчаяние пробивает щит и вытесняет надежду из сердца. – Пожалуйста, скажите, где мне помогут? – прошу врача. Слезы наворачиваются на глаза.
Я не знаю куда идти, к кому бежать. Все врачи, к которым я обращалась, лишь разводят руками и обвиняют меня в неправильном питании. Требуют соблюдения диеты и убеждают меня, что есть детки со склонностью к запорам.
Но ведь я знаю, что это не склонность. Есть что-то еще!
И вот, наконец, нашелся доктор, кто подтвердил мои догадки.
– У вашего сына нет ануса, – совершенно серьезно говорит врач.
– Ч-что? – смотрю на него. Я просто в шоке.
Как это нет, когда он есть?! Такого же не бывает, чтобы не было!
– У Льва вместо ануса, – пауза, – кхм, – прокашливается, – свищ, – добивает меня.
– Да быть этого не может! – вспыхиваю. – Мы практически всех врачей в городе прошли, и никто ничего не заметил!
– Поймите, – терпеливо продолжает старичок. – У вашего сына аноректальный свищ. Он расположен практически на том же месте, где должен располагаться анус, и поэтому врачи просто этого не замечали.
– А как заметили вы? – впиваюсь в него взглядом.
Никто не определил, а он смог? Самый обычный доктор в профильном кабинете.
– Девочка, поверь, у меня очень богатый жизненный опыт, – произносит, не скрывая печали в голосе.
После его слов меня, словно воздушный шарик, сдувает. Я остаюсь без сил.
– Простите. – Мне становится стыдно за свой порыв. – Это так неожиданно…
– Понимаю, – все так же спокойно говорит врач. – Не каждый день сообщают о пороке развития.
– Пороке развития? – повторяю за доктором, словно болванчик.
– Отсутствие ануса относится к врожденным порокам развития, – принимается терпеливо мне объяснять. – Вам должны были диагностировать его еще при рождении, но по каким-то причинам врачи не смогли его выявить.
– И что теперь делать? – смотрю на него сквозь слезы. Отчаяние затопляет.
– Лечить, – мягко улыбается мне. – Мамочка, не расстраивайтесь вы так, – принимается меня успокаивать, но тем самым делает только хуже. Слезы градом льются из глаз. – Этот порок успешно лечится, и дети живут нормальной, полноценной жизнью. Сейчас медицина шагнула вперед, с вашим малышом все будет в порядке.
– Точно? – Отчаяние пробивает луч надежды. Смотрю на врача.
– Точно! – заверяет меня.
– А что же мне делать? Где врачи, которые смогут помочь? – О том, что в нашем городе таких нет, даже говорить не стоит. Он все прекрасно понимает и без моих слов.
– Я бы посоветовал вам обратиться к Майорову Михаилу Александровичу. – Доктор отрывает листок со стопки и пишет что-то. Протягивает мне. – Вот, возьмите.
– Что это? – смотрю на странного рода аббревиатуру и номер телефона.
– Это крупный медицинский центр, где принимает врач, – вновь поясняет. – Позвоните к нему и запишитесь на прием. Если я окажусь прав, то он подтвердит диагноз.
– Спасибо, – благодарю доктора, сжимая в руках заветный листок.
Прощаемся, выходим на улицу. Сажаю Левушку в коляску, на автомате иду прочь.
По дороге мимо меня проезжают машины, автобусы, мотоциклы, а я иду по тротуару и толком не соображаю ни-че-го.
У моего сына врожденный порок развития. У него нет ануса? Но… это как?
Не верится… Не верю!
Верить в это не хочу!
Душу рвет на части от горя, сердце раненой птицей бьется в груди.
Как так-то? Как так…
Не замечаю, как в своих мыслях дохожу до дома. Левушка спит.
Останавливаюсь напротив подъезда, присаживаюсь на лавку. Домой подниматься не спешу.
Вместо этого беру лист, что дал земский доктор и… набираю номер. Звоню.